Наталья не сразу поняла, что опять с удовольствием готовит и ждет по вечерам мужчину. Смотрит, как он с аппетитом  поглощает пельмени - вареники, выпечку. Денег на питание не жалел, да кроме этого часто прикупал сам всякие вкусности. И Наталье  - то фартучек купит, то какую подставочку. Отказаться от таких, вроде бы малозначащих подарков было неудобно, а душе приятно.

Вечерами, когда по дому уже все было переделано, они часто то смотрели кино вместе, то в картишки с обманом играли, веселясь, как дети. Когда похолодало, Наталья связала постояльцу тоненькие носки из овечьей шерсти. Григорий был в восторге, благодаря, приобнял её  и поцеловал в щеку. Почувствовав, как застучало в висках, как ухнуло сердце, Наталья подумала, что сошла с ума на пятьдесят шестом году жизни. Это надо же, она боялась посмотреть Григорию в глаза, вдруг он увидит ее растерянность.

С этого времени в ней боролись два человека. Один уговаривал, что у нее еще может быть счастье, ведь Григорий все больше и больше нравился ей, к нему тянуло, иногда хотелось по - бабьи прижаться, приласкаться. Другой - более строгий, наставлял и упрекал, зачем «уволокла» мужика, может, его жена и не такой уж монстр, ведь у супругов у каждого своя правда. Может, так и жили бы они дальше, не влезь она.

Прошло три месяца. Наталья не спрашивала Григория о Соне, не бередила рану, а может, боялась спровоцировать Гришу к возвращению. Дети привыкли к нему и не спрашивали, чего так долго идет ремонт. А сын, заметив, как похорошела мать, как изменился Григорий, со смехом советовал, объединились бы, да и жили вместе, молодые еще. А квартиру и сдавать можно, деньги не лишние. Наталья, залившись краской, замахала руками: «Да ты что, сын,тише, тише, еще услышит, подумает, что навязываюсь». «Ага, навязываешься, а то не видать, что он на тебя, как на икону, смотрит».

Как - то Григорий пришел расстроенный, его вызывали в милицию. Соня выбила окна в чьей - то квартире, ей померещилось, что там приютили её мужа. Женщина написала заявление, и Соне дали штраф. Штраф заплатил Григорий. Но приключения не закончились. Когда Григорий исчез, Соня с матерью стали скандалить и драться между собой. Соседи из-за их шума подняли всех на ноги и выяснили, что квартира этим женщинам не принадлежит, что Соня с Григорием в разводе. И Соне с матерью было поставлено условие - съехать с квартиры. Они решили уехать, и на днях за ними приедет Сонина младшая сестра. Наталья с одной стороны понимала, что ситуация происходит без ее участия, но чувство вины не покидало её. А Григорий напрямую ничего не предлагал, но она видела, как ему тяжело уходить вечерами на эти разборки. Гриша находит разные причины, чтобы как бы невзначай прижаться к ней – то нечаянно прижмется плечом, то ненароком приобнимет, то коснется ладони. И обоих, будто током, пронзало.

Последней каплей стал приход подруги, единственной со школьной скамьи, с которой Наталья могла поделиться сокровенным, и то не всем. Резкая, эмоциональная, но рассудительная и справедливая, подруга отчитывала Наталью, когда узнала, что Григорий ночует отдельно. Она не могла сдержаться от возмущения: «Ты что! Ведь  ты тупым недоумком никогда не была, ты чего над мужиком творишь?! Какая твоя вина, что эти две полоумные бабы по своему желанию с ума слетели, какая вина, ты его, может, от смерти увела, грохнули бы чем спящего, и поминай, как звали. Тебе Бог Коленьку твоего умницу дал, а теперь ещё и Григория послал. Дура ты, дура, у тебя с четырех сторон разведенки и вдовы живут. Глазом не успеешь моргнуть … Что ты его на сухом пайке держишь. Ненормальная, а знаешь… (тут последовал ликбез о пагубном  мужском воздержании, рисуя в красках последствия). Думай, мать, думай головой, что ты теряешь, девочка семнадцатилетняя что ли. И думай, как опять киснуть и ныть, и доводить своих детей будешь без него. Ой, мамочки, еще причину нашла! Старше она его! На три года - то. Не дури!».  Подруга отчитала, вразумила и «улетела». Наталья понимала, что она специально сгустила краски, это ее метод, но, в основном, была права. Подумать было над чем, хотя она почти каждый вечер, провожая Григория, долго не могла уснуть, мысли долго крутились, перебирая «за» и «против».

… Григорий пришел с работы заиндевелый, принес запах зимней свежести и прохлады. Наталья смотрела, как он с аппетитом ест, попутно рассказывая новости на работе. Лицо посвежело, морщинок у глаз почти не видать. Помолодел. И про нее говорят, что она отлично выглядит, даже ее собственные дети. За окном завыло, захлопало, как будто огромный зверь рядом с избой ворочался и стонал. Сегодня Григорий решил пораньше уйти, наверно, выветрело, выдуло в избушке, надо подтопить. Наталья представила, как грустно ему и холодно там, а ей страшно одной тут, и сдавленно вымолвила: «Гриша, останься». Словно, не веря своим ушам, Григорий, крепко прижимая её к себе, шептал одно: «Наконец-то, наконец - то».

Прижимаясь к мужскому горячему плечу, Наталья в душе благодарила Бога за такой подарок – испытать страсть, нежность, любовь, понимание. Все, что дарит общение с желанным, любимым человеком. Взамен тоски и одиночеству - способность жить для другого. Благодарила Григория, что выбрал ее, что не торопил, понимал и ждал, когда созреют эти чувства.

Им опять, как в первый день знакомства, было о чем поговорить. О своих сомнениях и надеждах, о детях, как им сказать. Оказывается, обоих мучило чувство вины перед Соней. Было чувство благодарности подруге, детям за их тактичность. И много еще чего… Но самое главное - это чувство любви настоящей, яркой, более осознанной, чем в молодые годы, чувство привязанности. И благодарность Богу и Судьбе за то, что в таком большом мире им было дано – кого-  то потерять и найти друг друга. Может, только после потерь, ошибок, бед и несчастья человек может ценить то, что ему дается свыше. Нужно ценить это, благодарить за это и постараться не потерять, не разрушить, сберечь свое счастье.