Но…опять глаза.  Теперь они синеповолоковые. Вот уже и смотрят как-то непросто – с лукавинкой затаённой, из-за чего теперь  она не кажется ребёнком, как там – в реке….

Женщина, юная женщина с изюминкой и уверенной  капризинкой, таким это можно - разрешено природой. Именно -  с изюминкой и капризинкой,  и  какой-то приятной загадкой в душе, которую суждено разгадать  мужчине, только ею избранному. Или же – никому?  Такая вот девочка приезжая….

Держит в пухленьких губках невесть откуда взявшийся цветочек  ромашки, который она тут же берёт  в руки и, сосредоточив  внимание на нём, срывает лепесточки, эти символы чистоты, и, кажется,  что-то шепчет,… шепчет  при этом, а затем,  выпустив остатки цветка из пальчиков, искоса и загадочно бросив взгляд, уверенно молвит: «Ну, что ж, ведите….»   Что я расцениваю  – в гости. И Катя не протестует….

Так и идём к моему саду с дощатым зелёным домиком. Я, зрелый мужик, и две юные особы, волею судьбы повязанные этим горячим днём слабенькой ниточкой нечаянного знакомства и  начавшегося приключения,  принявшего чуть ли не трагический оборот и, к счастью – слава Богу, с благоприятным исходом. И  от этого - нам всем хорошо.

Раскрываю перед гостьями калитку: «Добро пожаловать!».

- Ой, какая прелесть! – восхитилась Катя, увидев цветущие кусты пионов, ромашек, ухоженные кусты картошки, грядки. Лика на это отреагировала сдержанно, разглядывая  и домик дощатый, и большую сосну со скворечником.

Девушки уселись на прогретую солнцем деревянную скамью перед домиком. Я взял стеклянную вазу и пошёл к клубничным грядкам. Катя бросилась рассматривать цветы и пчёлок на них. Вернулся с полной вазой клубники, приглашая в домик. Под «охи» и «ахи», « можно ли ещё»  девушки мигом расправились с клубникой и вышли на крылечко Я возился с печуркой у домика, готовя чай - гости ведь. Сделал салат из огурчиков и зелени, бутерброды с салом и шпротами, что оказались под рукой. Приглашение откушать было принято восторженно, и все блюда пошли на «ура». Особенно – чай из листьев бадана и барбариса, клубники, смородины и малины.  За столом гости  подтрунивали друг над другом по случаю сегодняшнего «спасения на водах». Много было шума и хохота, счастливого смеха, пока Катя не попросила прочесть что-нибудь  из стихотворений. Она имела мою первую книгу.

Я начал читать из старых, ранних. Катя слушала с интересом и восхищением, и аплодировала на каждое стихотворение. Лика слушала тоже с интересом, только с несколько затаённым,  настороженным, а в пальчиках с крашеными ноготками  опять держала цветочек ромашки, вращая его туда-обратно.  Она тоже хлопала,  но, кажется, не так восторженно. Однако, ещё и  взглядом дополняя значимость  услышанного.  Как бы исследуя и спрашивая – а чего вы ещё стоите? - говорили её синие теперь глаза.

Вот я закончил чтение, и после всплесков двух пар девичьих рук неожиданно настала  неудобная пауза. Лика смотрела куда-то поверх меня, а Катя и вовсе – в раскрытую дверь веранды, где кипела жизнь   зелёного мира   со  своими обитателями. День был будний,  и  на улице ещё не было соседей -  ни ближних,  ни дальних, ни транспорта, ни голосов, ни звуков присутствия людей. Приятное летнее утро – едва ли начало второй половины дня. Первозданного, благоуханного… не очень жаркого после длительного купания. А сколько событий за короткий отрезок времени!

- Да… -  сказала Лика неопределённо, - хорошо-то как,  и… ти-и-хо,  - нарушив молчание, не беря во внимание звуки природы, и поднялась со стула.

Залетел в раскрытую дверь большущий шмель, она отпрянула, отмахнулась.  Катя храбро изловила его на окне   пальчиками за крылышки,  отпустила с крылечка.

- Да, -  повторила она, -   хорошо, когда всё хорошо кончается,  - следя за взвившимся шмелём, многозначительно взглянув на Лику.

Я предложил девушкам полакомиться ещё ягодой. Они пошли, но тут же и вернулись. Убрали со стола, в бочке у крыльца  вымыли посуду, составляя её на расстеленную газету для просушки. Пошли по участку. Спустя немного,  пришла Лика, уселась рядышком на солнечную скамейку, протянув тарелку полную клубники: «Спасибочко, а это вам…. А у Катиной бабушки только картошка да малина на участке».

Повернулась, смотрит: «Стихи ваши – прелесть, понятные, чистые.  Вы ловкий и добрый, утопла бы я  без вас -  реки испугалась…».  В чистых глазах на милом личике откровенность и -  никакой игры. Юная девочка, почти ребёнок опять.  Чистая девочка из хорошей обеспеченной семьи….

- Вам  скоро на пенсию?  А домика лучше не построили.  У нас дача… настоящая. И недалеко озеро. Там плаваю.  А в реке незнакомой как-то… - помолчала, застыв взглядом,  призналась,  -  страшно –  под тобою глубина…   В упор смотрит. Что ей ответить на упрёк за домик мой неказистый, на её признание, что «страшно»?

Лика уже смотрит в другой конец сада, где  банька: «А это у вас что?».

- Да банька,  - отвечаю я, вставая в тень домика.

- Банька, – оживилась Лика, - а можно взглянуть? Я люблю и попариться….

Владимир РЯЗАНОВ

Окончание в следующем номере…