Татьяна проснулась от озноба. Голова была тяжелой - не выспалась. Решила глаза не открывать. Пошарила, ища одеяло, но рука наткнулась на что-то мягкое, пушистое и скользящее. Татьяна открыла глаза. Спала она, оказывается, не в своей широкой кровати в спальне, а в гостиной на диване, укрытая своей дорогущей шубой. При первом же движении её дико затошнило, и она рванула к «заветной» комнате и тут же остановилась. В освещенной прихожей рядом с ее выходными сапогами с «метровыми» каблуками стояли чуни – сапоги, в которых мужики ходят в гаражи. От испуга и удивления тошнота прекратилась. «Или я в чужой квартире, или кто - то чужой в моей, или я еще сплю». Но не успела она вернуться к дивану, как послышался звук льющейся воды на кухне. Почти на цыпочках Татьяна заглянула в открытую дверь.
По кухне спокойно расхаживал мужчина до пояса голый, а ниже - обмотанный ее любимым мягким, банным полотенцем. Немного выше ее ростом, коротко постриженные волосы, которые от падающего сверху света отливали золотом. Мужик хозяйничал у плиты, как у себя дома. «Давай, соседка, приводи себя в порядок, позавтракаем, а то не знаю, как ты, а я опаздываю на работу». Он повернулся к ней. Простецкое русское лицо с редкими веснушками. Правда, торс натренированный, но не настолько, чтобы мужика назвать – мачо. «Давай поторапливайся!». «Да Вы кто? И давно мы на ты?». Татьяна смотрела удивленно и испуганно, как ставит на стол посторонний мужик омлет, хлеб, печенье и чай». «Ну, вот тебе и здрасте. Вчера на шею повесилась. Просила крепче держать, не оставлять одну. А сегодня опять на Вы? Да сосед я, двумя этажами выше. И спал я на вашей шикарной кровати, не с Вами, не переживайте. Поторапливайтесь, опаздываем на работу. Ну, а если ничего не вспомните, вечером расскажу».
Он встал и направился на балкон. Татьяна опять испугалась: «Да куда это Вы?» «Куда, куда, вещи мои там. Вчера в лифте все фукала, что от меня черт те чем пахнет, пришлось одежду на балкон выбросить». Мужчина скомкал одежду, одел полушубок на голое тело, обул чуни и вышел, сказав напоследок. «Ты, соседка, больше так не пей. Хотя я тебя в таком виде за три года первый раз вижу. Но, все - таки, пожалей себя. Дураков и подонков много еще есть. До вечера».
Время, действительно, поджимало, но Татьяна находилась в какой - то прострации. Как в невесомости, мыслить не получалось. Татьяна бездумно привела себя в порядок. Поискала ключи от машины….
И тут до нее постепенно стало доходить. Вчера ей позвонила Иринка, ее закадычная подруга с детсадовских времен. Они договорились встретиться. Поговорить «за жизнь». С детства они были неразлучны. Ходили в один садик, сидели за одной партой. По совету Ирининых родителей вместе учились в юридическом институте. Те оба работали в правоохранительных органах и не мыслили для дочери другой профессии. А у Татьяны родители были инженерами на заводе. Но она мечтала о работе в милиции.
Подруги были рослыми, крепкими, занимались спортом и в школе, и в институте. Могли за себя постоять. С первого взгляда можно было принять их за сестер. Девушки понимали друг друга без слов, может, из - за долгого общения. У обеих был продолговатый овал лица, прямые носы, схожи и форма губ, и разрез глаз. Как говорил Татьянин отец: «Штамповка одна, да расцветка разная». У Ирины были светло-русые волосы, голубые глаза, а у Татьяны волосы - цвета вороньего крыла и вишневый цвет глаз. Но у обеих волосы ниже плеч спадали густыми волнами. В институте их уважали за веселый характер, умение незло пошутить, если надо, организовать друзей на любое мероприятие.
После окончания института жизнь сложилась по-разному. Ирина встретила свою любовь, еле дождавшись получения диплома, вышла замуж. Отработав три года следователем, родила двойню и была всем довольна. Муж ее, Стас, учился годом старше, был парнем деревенским, с покладистым, но настойчивым характером.
А Татьяну первая любовь обожгла. Не сказать, что она понесла большой моральный ущерб, но надолго посеяла недоверие к мужскому полу. Работа следователя тоже принесла разочарование. Она увидела жизнь с изнанки, с самой неприглядной стороны. Не было того удовлетворения, которое она ожидала. Попробовала работать адвокатом. При встречах жаловалась Ирине: «Господи, иногда мне хочется башку оторвать, а мне этого подонка защищать надо». Мучилась от несправедливых, непродуманных законов. Но что она могла? Чтобы не терять время, училась заочно на экономиста. Тогда эта профессия «входила в моду».
Старшая сестра Татьяны, Елизавета, вышла замуж за бизнесмена из Германии - Отса, открывшего в их городе ресторан с немецкой кухней. Лиза часто просила помочь сестру с бухгалтерией. А Татьяна, работая с «цифирками», дебетами - кредетами, когда все сводилось и сходилось, прямо зажигалась.
Подруги находили время встречаться, и Ирина все чаще спрашивала: «Танька, ты семьей думаешь обзаводиться? Когда плодиться - то думаешь, на пенсии что ли?». Плодиться Татьяне хотелось, все чаще снились сны, как она агукает с младенцем. А вот замуж ей не хотелось, хотя поклонников - пруд пруди.
Татьяна приехала на такси теперь уже в свой ресторан. Закрывшись в кабинете, попросила не беспокоить. Подперев больную голову руками, сидела в «раздумьях».
Лиза уехала с Отсом в Германию, оставив ресторан на сестру. Поставили ей условие отчислять часть доходов на их счет. Остальной прибылью распоряжаться по своему усмотрению. И вот уже несколько лет Татьяна колдует над рестораном. В ней внезапно проснулись «желание и зуд созидания». Ресторан располагался в старинном здании со множеством каморок. Татьяна постепенно перестраивала - сделала «центральную залу» в старинном русском стиле с красивой барной стойкой. И три отдельных закрытых зала в современном стиле, с модерновыми столами, удобными креслами, располагающими для хорошего времяпровождения.
Клавдия ЩЕКЛАНОВА
Продолжение в следующем номере…
comment closed