Продолжение. Начало в №№46-47

  Тут еще, как назло, певица Натали затянула: «Хочу сына, хочу дочку...». Предвидя «близкие» слезы, подливая подруге в бокал вина, Ирина грубовато произнесла: «Все, Танька, кончай соплями давиться, люди смотрят, завтра же судачить будут, как мы в драбаган напились. Если тебе скучно, возьми моих «колобков» недельки на две. Помучайся. И я отдохну. Расхочется всяких ребеночков. И, вообще, я вырвалась веселиться. Танцевать хочу!.. Смотри - ка, какие мужланы нас приглашать идут. Эх, видел бы Стас! А то он как - то спокойно отпускать меня стал».

… Домой Татьяна попросила увезти Виктора, оставив свою машину на стоянке. Хотя чувствовала себя нормально. И вот сейчас, мучилась, вспоминая, что же с этого момента случилось. Откуда взялся сосед? Она  достала сотовый: «Вить, привет! Ты меня вчера где высадил? У подъезда? Да нет, ничего страшного не случилось».

И тут Татьяна вспомнила, как, отпустив Виктора, пошла к подъезду, подвернулся каблук, и почти упала на  скамейку. Это только сказать - скамейка. Сиденье скамейки было на одном уровне с утоптанным снегом на дорожке к подъезду. И колени Татьяны оказались на уровне лица. Сделав несколько попыток встать, она поняла, опереться не на что, и осталось только упасть на колени и ползти, подняться она не сможет.  Хоть закричись,  никто не выйдет. Представив картину, как она в дорогущей шубе, выходных сапогах, тонких колготках, обдирая коленки, ползет по жесткому подмерзшему  снегу, на нее напал истерический смех, переходящий в плачь.

Ветер, до этого не заметный, подвывал, как голодный пес на цепи. Стало жалко шубу, колготки и больше всего коленки и себя. Ну, поразвлеклась! И еще страх. Закружилась голова, а это значит, она может отключиться прямо здесь.  Ее отчаянью не дал развиться насмешливый мужской голос: « У-У-У, как горько - то. Кто же так обидел? И чего сидим? Кого ждем?». Оторвав от коленей лицо, Татьяна сначала увидела чуни, брюки, заправленные в них, видавший виды полушубок, объемную меховую шапку. Лица было не разглядеть, так как свет падал только от фонаря, висевшего высоко над мужчиной. «Так чего плачем- то, кто обидел?». «Каблуки». «Понятно. Не плачьте, дело поправимое, подъем!». Мужчина легко приподнял Татьяну, поставил на ноги. Потянул за руку в подъезд. Женщина, предвидя свое  «особое» состояние, усиленно сопротивлялась. На вопрос, в чем дело, откровенно ответила, что боится, вдруг он маньяк. Но в голове зашумело, она покачнулась и, боясь упасть, уцепилась за мужчину, прося его не бросать ее и проводить до квартиры. Дальше, как ни мучилась, вспомнить не смогла.

Созвонившись с Ириной, ругала себя последними словами. Перепуганная подруга советовала проверить, все ли в порядке дома.

… День прошел, как обычно, с повседневными заботами. На улице от вчерашней снежной круговерти ничего не осталось. Было солнечно и спокойно. Принятые меры уменьшили головную и сердечную боль. Надрыв из-за вчерашнего приключения стал притупляться. Татьяна обошла свои «царские покои». Проверила, все ли приготовлено для вечерней встречи деловых людей в одном из залов. Теперь в ее «апарламентах» вели переговоры не только значимые люди ее города, но приезжали  и из других регионов. И даже криминал, зная, что информация отсюда никуда не уйдет. Когда  Татьяна  только начала разворачиваться, ей назначил встречу местный авторитет Саня – Клещ. Ходили слухи, что это страшный человек. И в душе Татьяна боялась, но решила, что отказываться от встречи крайне глупо.

Она только присела за обусловленный столик, как к ней подошел высокий, элегантный мужчина, постарше ее лет на десять. Черные, как смоль, уложенные волосы оттеняли интеллигентное бледноватое лицо. Спросил разрешения присесть. Татьяна,  подсознательно ожидая этакого бритоголового воротилу, вежливо предложила занять любой столик, так как она ждет встречи. Она сама обозначила этот столик в общем зале у всех на виду.  Мужчина все еще стоя, назвал ее по имени отчеству, представился Александром Максимовичем и сообщил, что это он ей назначил встречу. Если у Татьяны не отвисла челюсть, то это по счастливой случайности. Затянувшаяся пауза обескуражила обоих. Но разговор  не расстроил Татьяну. Ей вежливо предложили разрешить иногда проводить встречи, про которые не нужно распространяться. То есть «держать язык за зубами». И посторонних ушей чтобы близко не было. Обещая за это - свое покровительство и спокойную жизнь. Саня – Клещ, или Александр Максимович, оказался человеком слова. Никаких разборок в ресторане не было - ни блатных, ни криминальных. За все время трижды арендовали самый лучший зал под видом каких - либо торжеств. И тогда Татьяна закрывала все остальные залы, оставляя минимум обслуги. В основном, обслуживала такие мероприятия сама. И это  ценили. Платили всегда щедро, даже иногда убирая за собой следы присутствия.

Клавдия ЩЕКЛАНОВА

Продолжение в следующем номере…