Внучка вернулась на родину, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Родители по-прежнему были за границей и не собирались обратно в обозримом будущем. Но поскольку в те времена об обучении детей в иностранных колледжах и университетах советским гражданам и мечтать не приходилось, то пришлось с дочерью расстаться. А бабушка с приездом Ангелины обрела..., к сожалению, не вторую молодость, а вторую …Ларису. Только еще более рациональную — в отца.

В деньгах Геля, так внучку называла  бабушка, не нуждалась, но кормиться предпочитала на бабушкину не слишком большую пенсию. Ей и в голову не приходило купить в дом хотя бы батон хлеба. А уж о таких проблемах, как стирка или уборка квартиры, девочка даже слышать не хотела. Зато, как ни странно, время от времени удостаивала бабушку беседами, причем, довольно долгими. Не столько, правда, говорила сама, сколько слушала. Больше всего ее интересовали всякие семейные истории: как познакомились ее родители, как они жили до своей встречи, какой была мама Лариса в детстве.

И бабушка, невыносимо уставшая от одиночества и чувства, что она никому не нужна и не интересна, сначала осторожно, а потом с полной откровенностью рассказала Геле и о том, каким прелестным и способным ребенком была Лариса, и как трудно было в одиночку, без мужа, растить дочку, и как ради нее пришлось пожертвовать личной жизнью...

Лариса и Алексей Николаевич вернулись, когда дочь уже перешла на третий курс института. И идиллия кончилась: бабушку определили в самую маленькую комнату в квартире, недвусмысленно дав понять, что в остальных ей делать нечего. От домашнего хозяйства, правда, не освободили. Зато Ангелина резко прекратила интимные беседы и предпочитала проводить свободное время вне дома .

Первая трещина в семье появилась, когда заболела бабушка. Обычный грипп, от которого можно было вылечиться максимум за неделю, если, конечно, лечиться, ещё не старая женщина перенесла на ногах и, в конце концов, с осложнениями угодила в больницу, где ее никто не навещал: внучке было некогда, а Лариса буквально рассвирепела, когда узнала об откровенных беседах матери с Ангелиной, и наотрез отказалась ее видеть.

— Глупая старуха! - жаловалась она мужу. - Кто ее тянул за язык? Зачем Геле знать, что у тебя была когда-то другая семья, что она не единственный твой ребенок? Да и о ее неудавшейся, якобы из-за меня, личной жизни могла бы помолчать. Спасибо должна мне сказать, что я не дала ей на старости лет стать посмешищем.

Прожила жизнь в свое удовольствие, одна в прекрасной квартире, ни в чем не нуждалась...

Любопытно, что сорокалетнюю Ларису даже мимолетно не посетила мысль о том, что когда ее мама собиралась второй раз замуж, то этой “старухе” было немногим больше, чем ей сейчас.

Сама Лариса считала себя еще молодой женщиной, одевалась и вела себя соответственно, да еще завела любовника лет на пять моложе себя. Алексей Николаевич прихварывал, уставал на работе, все реже соглашался куда-то пойти развлечься. Словом, вполне банальная история, случается в каждой пятой семье.

Между тем бабушка из больницы так и не вернулась. Умерла не столько от тяжелого воспаления легких, сколько от огорчения эгоизмом и неблагодарностью самых близких ей людей. Ее похоронили… и почти сразу почувствовали отсутствие бабушки. Домашним хозяйством Лариса умела заниматься только в заграничных условиях, а к специфике этого дела в родных осинах была, мягко говоря, не готова. Для Алексея Николаевича и, особенно для Гели это оказалось неприятным сюрпризом, и небольшая трещина в семье стала расползаться, пока не достигла размеров среднего оврага.

И тут произошла трагедия. По дороге домой поздним вечером Алексей Николаевич не справился с управлением автомобиля и врезался в столб. Он погиб мгновенно, от машины тоже остались одни воспоминания, а Лариса, теперь уже Лариса Юрьевна, осталась вдовой, без работы и без профессии, правда, с определенными сбережениями и требовательной, избалованной дочерью.

Ко всему прочему, права на наследство предъявили дети Алексея Николаевича от первого брака. С ними, правда, Лариса Юрьевна при активной и жесткой поддержке дочери справилась, откупившись от “этих убогих” какой-то мелочью, но проблем от этого меньше не стало. К тому же выяснилось, что Ангелина ни в чем больше ей помогать не намерена, и вообще это был последний случай полного взаимопонимания между матерью и дочерью.

С большим трудом, используя старые связи и остатки обаяния, Ларисе Юрьевне удалось устроиться делопроизводителем на работе покойного мужа. Сбережения таяли, зарплата была копеечной, а тут еще перестройка, новые рыночные отношения, стремительные перемены в окружающей жизни.

Окончание в следующем номере….